Сказка для любимой. Али-Баба и сорок разбойников. Владимир Мазурин

В одном персидском городе когда-то
Два брата жили, бедный и богатый.
Богатый брат, Касим, купцом был знатным.
Он шёлковые продавал халаты
Сортов высоких ткани, кисеи.
И был женат на дочери судьи.

А бедного Али-Бабою звали.
И все его как дровосека знали.
Ведь всё, чем бедняка известен двор,
Лишь - два осла, верёвка и топор.
На бедной девушке Зейнаб женат, он
Знавал нужду, в отличие от брата...

...Однажды на горе он спозаранку
Рубил дрова и связывал в вязанки.
И вдруг увидел всадников отряд.
С тяжёлыми мешками все подряд.
И были то, как он и понял скоро,
Разбойники, грабители и воры.

Вот, одноглазый, с чёрной бородой,
Слез атаман их с лошади гнедой
И быстро подошёл к скале высокой.
- Открой мне дверь, Симсим! - он крикнул громко.
Дверь и открылась! Он вошёл с другими -
И дверь тотчАс захлопнулась за ними.

Укрывшийся в дерев густых ветвях,
Али-Баба преодолел свой страх,
И продолжал он наблюдать картину,
Как сорок человек, скалу покинув,
Мешки пустые к сёдлам привязали,
Вскочили на коней и ускакали.

Чуть обождав, он храбрости набрался
И к той скале поближе подобрался.
- Открой мне дверь, Симсим! - сказал как слышал.
И распахнулась дверь в большую нишу!
Пещера эта оказалась складом,
Наполненным сплошь серебром и златом.

Вот два пустых мешка он с полу поднял
И доверху динарами наполнил.
Взвалив их на ослов, прикрыв дровами,
Домой пробрался задними дворами.
Зейнаб к нему: - Ты почему так долго?
Я думала, тебя загрызли волки!

Он всё ей рассказал, что приключилось,
И лишь просил, чтоб не проговорилась.
Зейнаб же поутрУ проснулась первой
И к Фатиме отправилась за мерой.
А та узнать решила, в чём секрет:
- Ведь никакой крупы в их доме нет!

И чтобы всё разведать мимоходом,
Она дно мерки вымазала мёдом.
И увидала, заглянув в горшочек,
Как светлый там прилип ко дну кружочек.
То новенький был золотой динар.
От зависти её хватил удар.

Она, всё рассказав Касиму мужу,
Завистнику разбередила душу.
А зависть, как и жадность, очень злобна!
От брата обо всём узнав подробно,
Трясясь от лихорадки золотой,
Отправился Касим к пещере той.

Оставив у пещеры десять мулов,
На серебро и злато посягнул он.
Мешки ж наполнив, так успел забыться,
Что стал кричать: - Открой мне дверь, Пшеница!
- Открой мне дверь, Горох! - вовсю взывал он,
- ...Овёс! ...Ячмень! - Но дверь не открывалась!

А тут к горе разбойники вернулись
И, видя десять мулов, ужаснулись:
- Нас, не иначе, как хотят ограбить!
И, прочим не повадно было дАбы,
В пещеру тут же дверь они открыли
И голову Касиму отрубили...

...Когда узнал Али-Баба, в чём дело,
Он мёртвого забрал Касима тело.
А Фатима, как мужа потеряла,
С семьёй Али-Бабы жить вместе стала.
Разбойники же вздумали узнать,
Кто заходил в пещеру их опять.

Переодевшись, город посетили,
У старого башмачника спросили.
Он указал им в городе большом
За два динара улицу, и дом.
И тщательно продумал хитрый план
Хасан - их одноглазый атаман.

Переоделся он купцом богатым
И стал проситься в дом к Касима брату
Заночевать и мулов накормить.
Ну, как тут чужеземца не пустить?
А в кувшинах для масла в самом деле
На мулах тех разбойники сидели.

Али-Бабу от жуткого обмана
Спасла служанка смелая Марджана.
Она случайно, выходя во двор,
Подслушала злодеев разговор,
О заговоре догадалась вмиг
И облила кипящим маслом их.

Потом она плясать для гостя стала,
Но спрятала кинжал под покрывало.
И в завершенье танца своего
Вонзила в грудь разбойнику его.
И ей сказал Али-Баба: - Марджанка,
Ты мне теперь сестра, а не служанка!...

...Спи, золотинка! Звёздочки в окне
Пускай тебе напомнят обо мне!

---

Али-Баба и сорок разбойников. Ксения Любавина

В славном городе Багдаде, где спокойно всё окрест,
С братом наш герой не ладил, в одиночку пёр свой крест,

Как назначено Всевышним, и по жизни на бобах,
Был бедней церковной мыши добрый муж Али-Баба.

Далеко не пролетарий, старший брат его, Касым,
Каждый свой берёг динарий, не был в праздники косым,

И достатку в доме рада, жинка брата, Фатима,
Паранджу носила «Прада» и душилась лишь «Клима».

Но Баба-Али не ропщет: рубит день-деньской дрова,
Глядь - уже сменил жилплощадь, на столе – шербет, халва,

Плов, и финик с курагою, пахлава и земелах,
И откуда же такое - знамо, ведает Аллах.

На одну живя зарплату, вдруг богатым стал в момент,
Подсмотрев, где прячет злато уголовный элемент.

- Не дровишки-то, вестимо, если денег стало тьма! -
Начала пилить Касыма злая баба, Фатима.

Ела хуже керосина, и Касым, не будь дурак,
Тайну выведал сим-сима и полез в пещерный мрак.

На добро чужое зыркал, между тем пароль забыл,
И на ленты к бескозыркам он братвой порезан был.

Ну, топчи, герой, поляну, будет знатная самса -
В дом к Али-Бабе нагрянул их главарь, Абу-Хасан.

Втёрся прям таки без мыла, и жена Али, Зейнаб,
Дастархан большой накрыла, испекла люля-кебаб,

Расстаралась круче джинна, деликатна и мила,
А прислужница Марджина всех бандитов извела.

Здесь мораль ввернуть уместно: в доме женщина - раджа,
И Аллаху лишь известно, что скрывает паранджа.