Прослыл однажды Насреддин мудрейшим из судей:
Он на процессах до конца выслушивал людей,
И каждый жалобщик всегда оказывался прав.
Но как возможно так решить, законов не поправ?
Приходит с жалобою муж на скверную жену,
«Ты прав, любезный» — Насреддин ответствует ему.
Приходит с жалобой к нему сварливая жена,
«И ты права» — ответит ей. Довольна и она.
К нему пожалует батрак: — «Хозяин строг и скуп».
«Ты прав» — ответит Насреддин: — «Пришли его на суд».
Приходит бай: — «Батрак ленив!». — «Ты прав.» — решит Ходжа:
— «Он не работает, и ты не платишь ни гроша».
Приходит юноша-бедняк: — «Жениться денег нет…»
— «Ты прав. На что тебе жена?», последует ответ.
— «Жену ведь надо одевать, кормить и ублажать,
И, как положено, она должна детей рожать».
— «Ну, да…», подумает бедняк: — «Жениться рано мне.
Ходжа, спасибо за совет, доволен я вполне.»
Доволен весь честной народ мудрейшим из судей:
Не обвинил он никого из множества людей.
И тут встревожилась жена: — «Но это же смешно,
Ведь все не могут правы быть, и быть так не должно!
Кто справедливым Вас назвал и мудрость в Вас нашёл?
С процессов ваших ни один виновным не ушёл.
Конфликт представлен может быть во множестве оправ,
Но кто бы что ни говорил — всегда он будет прав.
И это, право же, грешно: для всех — совет один!»
— «И ты, права.» — прищурив глаз, ответил Насреддин.
Диярова Лола
---
Дорогою пыльной, один, налегке,
Без времени в призрачный век,
На друге лохматом своём ишаке
Бредёт, сквозь года, человек.
Халат дыроватый, потёртый тюрбан,
В заплатах пустая сума,
Немало он видел султанов и стран,
Сводя хитрованов с ума.
Барашками в небе над ним облака,
Прибежище каждый кишлак,
Всегда он желанный приятель пока
Под гнётом султана бедняк.
Приятелей много, соседи, родня
Но главный из многих один.
В ночи и при свете, средь белого дня
Поможет Ходжа Насреддин.
Он с именем этим в народе живёт,
Всей Азии правды оплот,
И память о нём никогда не умрёт,
Невзгода пока у ворот.
Сергей
*****
Вернись, приди, веселый Насреддин!
Утешь в беде, сто туч развей один!
Накажешь сладострастного хапугу,
На выручку придешь страдальцу-другу,
Невеж-лжемудрецов разоблачишь,
Мрак велеречий шуткой вмиг пронзишь
И вызволишь от жадного эмира
Ту, кто твоей, бродяга, стала милой.
(Да не вкусит забвения никак
Твой верный и ученейший ишак!)
Хоть всякое — под странствий глубиною,
Но вверх взметнется сказки чистотою.
Чтоб выправить порядок на земле,
Заверчен беспорядок в Бухаре.
Ты дергаешь и бороду пророка —
Коль он сердит, видать, не слишком много:
Не раз тебя от казни он унес —
Знать, не считает в бороде волос.
Коль интриганам побеждать мешаешь —
Ты истине преловко помогаешь.
Но… как ни жаль, великий Насреддин,
И ты не знаешь средств от всех кручин.
Когда б всегда столь четко различались,
Как в книге о тебе повествовалось,
Добро и зло… так не было б тоски,
Что сказки, мол, от жизни далеки.
Ах, не сердись, как будто упрекали:
Не полюбив, тебя б не призывали.
Ты не один скитаешься таков:
Мир топчут много славных шутников.
И если как-то Тиля повстречаешь:
Конечно, живо братца распознаешь, —
Не будете о вере зло судить;
С ним смех и плов сумеешь разделить,
И он в своем подарке не откажет:
Тебя в себе как в зеркале покажет.
Соловьев Леонид
---
Жил на свете Насреддин,
А зовут Ходжа,
Что такое, он познал,
Голод и нужда.
Много странствовал Ходжа,
Ездил на осле,
Посетил он много стран,
Был не раз в петле.
Но остался он живым,
Хоть не раз казнён,
Не женат был Насреддин,
Но всегда влюблён.
Никогда не унывал,
Был он оптимист,
Богачей за нос водил,
Как большой артист.
Львовский Марк