Лесков

Её низы — изморина и затерть.
Российский бебеизм — её верхи.
Повсюду ничевошные грехи.
Осмеркло всё: дворец и церкви паперть.

Лжёт, как историк, даже снега скатерть:
Истает он, и обнажатся мхи,
И заструят цветы свои духи,
Придёт весна, светла как Божья Матерь,

И повелит держать Пасхальный звон,
И выйдет, как священник на амвон,
Писатель, в справедливости суровый,

И скажет он: «Обжора Шерамур,
В больной отчизне дураков и дур
Ты самый честный, нежный и здоровый».

Игорь Северянин

---

Какое счастье — жить в краю Лескова:
И ту же воду пить из родника,
И то же незамутненное слово
Сказать любимой — и пронзить века!
Люблю бродить по хутору Лескова
И духом русским мысли насыщать.
Гостомль — течёт, соединяя снова
Деянья предков и природу-мать!
Здесь буйство трав,
…цветёт сирень и груша.
И вижу я, как юный Николай
Остановился — соловья послушать,
Что сыпал щедро трели через край.

Но более внимал писатель чутко
Рассказам о мятущихся сердцах.
И коль была свободная минутка,
Стремился всё запечатлеть в строках.
Лесков не сразу покорил столицу:
И в связях был с народом обвинён,
И что на Запад не хотел молиться,
И что хулил власть предержащих он.
Но всё ж читателям наш Гений дорог,
Хотя бы тем, что средь орловских нив
Искал и с пылким находил задором
Героев-земляков. И этим жив!

Он вдоль и поперёк прошёл округу.
И ведал маг — Добрынь, Орёл и Мценск,
Муханово, Горохово, Калугу,
И город Тулу, что с Левшой воскрес.
Но вновь заманит лучезарный хутор,
И родника неторопливый бег.
И скажет школьник: был писатель — рупор
Идей кромчан, их взглядов в царский век.
Какое счастье — жить в стране Лескова,
Течёт Гостомль — земная благодать.
Сюда приду, чтоб возродиться снова,
И дальше чисто и светло шагать!

Агошков Василий