С минуту музыка звучала:
В ней — ненаписанный концерт
Душа, слабея, отмечала…
И все оборвалось в конце.
Его кладут в футляр, как скрипку.
На крышку черную с угла,
Как будто грустная улыбка,
Мимозы веточка легла.
Цветы! Ты их достать попробуй,
Пробейся сквозь поток толпы!..
Ведь вся Москва к другому гробу
Несла торжественно цветы.
И всё же с самой ранней рани,
Чуть звезды на покой ушли,
К нему и флоксы и герани
С квартир московских понесли.
Всё было правильно и просто —
Оркестры пели о другом.
А здесь один печальный Ойстрах
Водил над скрипкою смычком.
Как шторы, тени провисали…
Молчал спокойно великан,
Как в опустевшем темном зале
Забытый публикой орган.

Семернин Вадим

---

Ты — солнечный богач. Ты пьёшь, как мёд, закат.
Твое вино — рассвет. Твои созвучья, в хоре,
Торопятся принять в спешащем разговоре
Цветов загрезивших певучий аромат.
Вдруг в золотой поток ты ночь обрушить рад.
Там где-то далеко рассыпчатые зори
Как нитка жемчугов, и в световом их споре
Темнеющий растёт в угрозном гуле сад.
И ты, забыв себя, но сохранивши свет
Степного ковыля, вспоенного весной,
В мерцаниях мечты, все новой, все иной,
С травинкой поиграл в вопросы и ответы,
И в звук свой, заронив поющие приметы,
В ночи играешь в мяч с серебряной луной.

Константин Бальмонт

*****

К 120-летию со дня рождения Сергея Прокофьева

Играла музыка в старинном парке,
Сквозь ветви елей лился лунный свет,
Слуги Ромео в дикой схватке жаркой,
Колотят Капулетти слуг в ответ.

Взлетали руки дирижера,
Ему оркестр послушно отвечал,
Звучала музыка минором и мажором
Так город юбилей сей отмечал.

Народу собралось немало,
И меломанов и простых зевак,
И музыка прелестным покрывалом
Укрыла до утра старинный парк.

Сто двадцать лет, а помнить будем,
Ещё хоть сколько не прошло бы лет,
Творенья мастеров, которые в искусстве,
Оставили неизгладимый след.

Черницкая Лина