Эрих Мария Ремарк

Светлой заводью тоска
Вывернула руки.
Не напьюсь я у пруда:
Солончак от скуки.
Ох! И выпала ж мне клеть,
Прутики стальные,—
Видно в ней и околеть
За года шальные.

Только гляну на пригляд:
В круге этом тесно,
Мерно стрелочки стучат,—
Выбить бесполезно!
Разорвать бы цепкий круг,
Вытряхнуть изнанкой!..
Не пришла, мой милый друг!
Счастье — грош считалкой.

Я гоню, гоню тоску —
А она ж, паскуда!
Примеряется к виску,
Рукоятью туго
Упирается в ладонь,
Рвётся будто шлюха...
Посолонь и осолонь,
Хлебная краюха!

---

Солончак. Алексей Кесарь Цыганков
Наша самая светлая тоска никогда не имеет имени.
(Эрих Мария Ремарк).

Светлой заводью тоска
Вывернула руки.
Не напьюсь я у пруда:
Солончак от скуки.
Ох! И выпала ж мне клеть,
Прутики стальные,–
Видно в ней и околеть
За года шальные.

Только гляну на пригляд:
В круге суток тесно,
Мерно стрелочки стучат,–
Выбить бесполезно!
Разорвать бы цепкий круг,
Вытряхнуть изнанкой!..
Не пришла, мой милый друг!
Счастье – грош считалкой.

Я гоню, гоню тоску –
А она ж, паскуда!
Примеряется к виску
Рукоятью туго,–
Упирается в ладонь,
Рвётся будто шлюха...
Осолонь и посолонь,
Хлебная краюха!

---

Солончак. Инна Чернявская

Распушился иней на березах,
Людям кажет март суровый нрав.
Свысока глядит на всех серьёзно
Чучело, в преддверии костра.

Запылает скоро с ним обида,
Что в душе хранится с октября,
Отпущу её на вдох и выдох,
Выполняя русичей обряд.

И себе твержу без остановки:
Позабыть историю пора!
Но твои признанья гравировкой
Режут память в длинных вечерах.

Как забыть, когда целуя руки,
Прижимал к себе, как божий дар?
Оказалось, рядом был от скуки,
Честь девичью взяв на абордаж.

Предавал с единственной подругой,-
Видно с ней объятья горячей...
Рвётся сердце брошенки пичугой
Средь холодных мартовских ночей.

Рыжие блины дымятся горкой:
Налетай скорее стар и млад!
Я прощаю, даже если горько,
Бог воздаст награды по делам.

Прокачусь с другим на резвой тройке,
Спрятав под ресницами печаль,
А любовь печёт и сушит стойко,
Превращая сердце в солончак.