АРОМАТ ВЕСНЫ. Мила Голицына

Акварелью весенней искрится наш сад,
В аромат новизны он погружен опять.
Изумрудная гладь распушила наряд,
Расцветают деревья, их можно понять.

Заструилась напевно, красиво свирель,
Оказалась не флейта, запел соловей.
Как прекрасна, нежна необычная трель,
Так журчит и плескается горный ручей.

Придорожный овраг превратился в ковёр,
С позолотой кайма приковала мой взор.
В одуванчиках жёлтеньких яркий колор,
Ну а фалды ажурные, словно подзор.

А над речкой сиреневый, нежный туман,
Подружился с лугами, им влагу отдал,
Дар был принят травой и растаял шаман,
В поцелуе прощальном водичку обнял.

---

Ароматы весны. Яленка

Весна полна нежнейших ароматов,
и даже лужа пахнет новизной;
все облака – легчайшей в небе ватой
и первозданной чистой белизной...
Прохладный воздух пахнет свежим утром,
искрится так, что хочется кружить!
А льдинки – звонко пахнут перламутром,
асфальтом стылым... Снова впору жить!

Дорога оживает – пахнет грязью
и непонятным счастьем изнутри!
И птицы громко вскрикивают, разом
вспорхнув с куста, как будто для смотрин.
Уронит кто-то пёрышко в полёте –
и новый невесомый аромат,
как солнце, оживает в переплёте
весны – разрушен хладный каземат!

Дышу сегодня запахом озона,
молекулы глотая целиком!
Нет для весны, поверите, резона,
дарить его украдкою, тайком!
Нет ароматам, кажется, предела:
как пахнут позабытые слова!
Зима на чувства, видно, охладела,
зато теперь кружится голова

от невозможно крохотных нюансов,
которым имя трудно подобрать!
И возникает море новых шансов –
они витают в запахе добра...
Сосульки пахнут грешною зимою,
роняя слёзы в осени следы –
пожухлых листьев, съеденных сурьмою*...
в грядущий острый запах резеды...

Пью ароматы эти с наслажденьем!
Что может быть пьянящей, чем весна?
Я помню эти запахи с рожденья –
ночами брежу ими – не до сна!
Ступаю в утро чуточку примятой –
крутилась в предвкушении всю ночь...
И вот расплата – сонмы ароматов
кружат, витают... Не вдыхать – невмочь!

19.04.2012

Сурьма — полуметалл серебристо-белого
цвета с синеватым оттенком, грубозернистого
строения. Известна с глубокой древности. В
странах Востока она употреблялась примерно
за 3000 лет до н. э. для изготовления сосудов.
В Древнем Египте уже в 19 в. до н. э. порошок
сурьмяного блеска под названием mesten или
stem применялся для чернения бровей.