Любовь, любовь, всегда ты в силе,
Залезешь в стих, влетишь в окно,
Влюбился в канарейку филин,
А ей, похоже, все равно.
Она поет довольно мило,
Вокруг поклонников забор,
Но до сих пор не обратила
На старика свой нежный взор.
Охота тягостней неволи,
Ярится дух, пылает плоть,
Ему бы мудрости поболе,
От грязи вычистить дупло,
Смирить нелепую гордыню,
Квас перекисший вылить прочь,
Но в жесткой позе филин стынет,
И брань его летит сквозь ночь.
Заморскую ругает шубу
И канарейкин вольный нрав.
А где же песни? «Фубу-фубу…
Ату ее! Гип-гип, ура!»
Петь не умеет старый филин,
Бедняге бог не дал ума,
Зато в кармане простофили
Неостроумных шуток тьма.
Скандал затеять много легче,
Чем удивить талантом свет,
Хохочет лес, дурак замечен,
Сбылась мечта во цвете лет.
Бухтит, чем далее, тем хуже,
На пень как на трибуну сел,
Но канарейке он не нужен,
И лесу вскоре надоел.
Эстерис Э
---
Грусть свою, прошу,
Пролей-ка.
Друг пернатый,
Канарейка.
Расскажи мне о
Неволе.
О своей печальной
Доле.
Плачет робкое
Сердечко.
Еле тлеет в клетке
Свечка.
Твой окрас, сравнимый с
Солнцем,
В клетку резаным
Оконцем.
Песни, полные
Рыданий.
О былом
Воспоминанья.
«В незапамятные
ЛЕта,
Гимны пела всему
Свету.
Я летала
В поднебесьи.
Мир велик и так
Чудесен.
Что ж теперь… Одни
Метанья.
И по клетке
Трепыханья».
Ты пропой мне
Канарейка.
Слезы боли мне
Пролей-ка.
---
Ты сидишь на жердочке качаясь,
Ешь свое пшено и пьешь водичку.
О свободе иногда скучаешь,
Маленькая желтенькая птичка.
Никогда не видела свободы.
Не летала, гнезд птенцам не вила.
В клетке коротаешь свои годы
Попусту растрачивая силы.
А подумать — ты права конкретно,
В том, что не желаешь изменений.
В сущности, свобода — та же клетка,
Из законов, правил, заверений.
Так что пой о жизни без решёток,
Прячась за решёткою от кошек.
Птичий век и без того короток,
Чтоб его убить на поиск крошек.
Горталов Сергей
*****
Чудо в перьях,
Двор, скамейка,
В клетке плачет канарейка:
Буду я просить у Али,
Чтоб меня не выпускали!
В клетке зёрнышки, вода,
А на воле мне беда!
Здесь мне каждый день уход,
Во дворе ждёт злобный кот
И придётся мне трудиться,
Не таковская я птица!
Попроси иного ЗЭКА —
Будь свободным человеком!
Смотрит, как на дурака,
— Что работать мне? ! Пока!
Прокляну свою я долю,
Если окажусь на воле!
Вот и пожалеть сумей-ка!
Счастье в клетке… Канарейка…
*****
Говорит султанша канарейке:
«Птичка! Лучше в тереме высоком
Щебетать и песни петь Зюлейке,
Чем порхать на Западе далеком?
Спой же мне про за-море, певичка,
Спой же мне про Запад, непоседка!
Есть ли там такое небо, птичка,
Есть ли там такой гарем и клетка?
У кого там столько роз бывало?
У кого из шахов есть Зюлейка —
И поднять ли так ей покрывало?»
Ей в ответ щебечет канарейка:
«Не проси с меня заморских песен,
Не буди тоски моей без нужды:
Твой гарем но нашим песням тесен,
И слова их одалыкам чужды…
Ты в ленивой дреме расцветала,
Как и вся кругом тебя природа,
И не знаешь — даже не слыхала,
Что у песни есть сестра — свобода».
Лев Мей
---
Птичка-невеличка
с островов Канарских
Проживает в клетке —
не в хоромах царских.
Но умет кроха
радоваться свету.
В солнечном наряде —
и зимою — лето.
Рассыпает трели
ручейком журчащим…
Приходи — послушай
маленькое счастье!
*****
Желтая птица, как будто лимон,
Песнь запоет, растревожит ваш сон.
Названье ее говори поскорей-ка.
Конечно же, это она, канарейка.
---
Канарейку из-за моря
Привезли, и вот она
Золотая стала с горя,
Тесной клеткой пленена.
Птицей вольной, изумрудной
Уж не будешь,- как ни пой
Про далекий остров чудный
Над трактирную толпой!
Иван Бунин
*****
Грустно канарейке в клетке,
Птаха жалобно поёт,
Вот сидела бы на ветке
И глядела на полёт,
На полёт звезды искрящей,
И летела б вслед за ней
С вольной песней, настоящей,
С солнцем радостных огней.
Я бы села на цветочик,
Клюнув нежную пыльцу,
И взлетела б словно лётчик
Вверх к небесному Творцу!
И летя, так сладко пела
Про свободу синевы,
Как красиво в перьях тело.
Отпустите ж птичку вы!
*****
В детсаду у канарейки,
Мы разглядывали шейку.
Крылья, глазки, лапки, хвостик,
Клювик маленький, как гвоздик.
Жёлтенькая птичка в клетке,
В восторге маленькие детки.
Долапчи Елена
---
Свищет, свищет канарейка,
Воробьиная сестра,
Жарко вспыхивает шейка
В пыльной зелени двора,
Заполняет клетку трелью,
Задыхаясь от любви.
И взирают на соседку
С любопытством воробьи:
«Чем желтушная гордится?
Горло драть — недолго жить!»
Ничего не слышит птица,
Только горлышко дрожит,
Только снова вспоминает:
Мальчик в комнате зимой
Ложечкой водил по краю
Блюдца с золотой каймой.
Тонкий звук тревожил душу,
Разворачивал нутро
И выталкивал наружу
Голос, спрятанный хитро!
Отчего одним поется,
А другие — не поют?
Отчего один смеется,
А другие — слезы льют?
Объясни мне, в чем причина,
Способ верный назови,
Ведь тебя же научили
Излучению любви!
А меня-то кто научит
Переплавить в песню крик?
Голос горло сушит, мучит,
А выходит «чик-чирик».
Заславская Инна