Михаил Глинка. Алевтина Зайцева
Его слова: «Всё в жизни контрапункт».
За счастьем будут горе и утраты,
Любви кольцо разлуки разомкнут…
Константа - только музыки караты.
Как горек след от прежних, льстивых дней,
Куда девалась милая Мария?
Жизнь так постыдна и нелепа с ней,
И каждый день - то ложь, то истерия.
Опять любовь - Екатерина Керн!
Души его «настало пробуждение»,
Спасенье от губительных каверн,
Но вот в закат и это увлечение.
Любовь ушла, а музыка жива.
Романс остался нам «Разуверение»,
В другом знакомы Пушкина слова,
Они: «Я помню чудное мгновенье».
---
В те дни, когда уже, казалось, тмила
Родную музу муза чуждых стран,
Любимую по-русски звал Руслан
И откликалась русская Людмила.
Мелодию их чувств любовь вскормила.
Об их любви поведал нам Баян,
Кому был дар народной речи дан,
Чье вдохновенье души истомило.
Нелепую страну боготворя,
Не пожалел он жизни за царя,
Высоконареченного Профаном,
Кто, гениальность Глинки освистав,
Чужой в России учредил устав:
Новатора именовать болваном.
Игорь Северянин
---
Пой в восторге, русский хор,
Вышла новая новинка,
Веселися, Русь! Наш Глинка –
Уж не глинка, — а фарфор.
Виельгорский
*****
В Новоспасском селе он родился,
Близ Ельни, на Смоленской земле.
С детства музыкой мальчик пленился.
Слаб здоровьем он был по весне.
Был оторван от мамы с пелёнок,
С детства бабушки чувствуя власть.
Золотушный и нервный ребёнок.
Рано смог научиться читать.
Жаждал он путешествовать с детства
И Колумбом себя представлял,
Был в желаньях своих непосредствен.
И о славе ребёнок мечтал.
Развивалось сознание рано.
Был всеобщим любимчиком он.
Чувств касалась семейная драма.
Был от матери он отдалён.
В смерти бабка невестку винила —
Год назад умер первенец-внук.
За кормилицей, няней следила,
Чтоб не смели спускать внука с рук.
Была нравом она слишком строгой,
Подчиняя всех власти своей.
Мальчик рос барчуком, недотрогой,
Не участвовал в играх детей.
В доме чтили обычаи предков,
Предрассудкам вниманье воздав.
В золотой находился он клетке,
Звукам музыки сердце отдав.
Имитировать звук колоколен
Он умел на домашних тазах.
Был простудами часто он болен.
Грусть, восторг уживались в глазах.
Слух пленился домашним оркестром.
Он восторгов источником был.
Дядю Фёдора вспомнить уместно.
К песням русским любовь он привил.
Роль играя в судьбе Михаила,
Был любитель словесности он.
Речь народная дядю пленила.
В строки Пушкина был он влюблён.
Зло изжить он стремился со света.
И серьёзно пришлось отстрадать.
Дружбой связан был дядя с поэтом,
И старался во всём помогать.
Это стоило Фёдору ссылки.
Он движенья участником был.
Возлюбив речь народной глубинки,
Он племянника к ней приобщил.
Увлекаясь народным фольклором,
К «Тройке» дядя стихи сочинил.
И слова песни пелись с задором.
Он ребёнку мир звуков открыл.
И по маминой линии дяди
К языку прививали любовь.
На смоленской земле, в каждой пяди
Свой особый звучал говорок.
Власть была здесь турецкого хана,
Позже – польских, литовских князей.
И рождались наречья спонтанно
С колоритом народных корней.
Став чертой языка полновесной,
В речь потоком вливаясь живым
И в народные русские песни.
Становилось звучанье родным.
Прелесть звуков народных мелодий
Завладела мальчишки душой.
Звон церквей по просторам угодий
Разносился, наполнив собой.
Купола золотились собора,
Красотой приводили в восторг.
Слушать громкое пение хора,
Наслаждаясь, часами он мог.
Оказал на ребёнка влиянье
Старший, дядя Сергей – папин брат.
Проявляя к искусствам вниманье,
Сочинять был он музыку рад.
Создавал он для опер либретто,
Музыкальные пьесы писал,
Преподнёс их роскошным букетом,
Сборник песен народных создав.
Нянька Карповна вечно ворчала.
Хохотушкой Авдотья была.
Мудрых сказок она много знала,
Их придумывать даже могла.
Петь могла. – Всё вокруг замирало.
В горле слёзы сжимались в комок.
И дыханье до боли спирало.
Почему? – Объяснить он не мог.
Всё имело для Миши значенье.
В шесть лет папина мать умерла.
Вскоре жизнь изменила теченье.
С сыном рядом быть мама смогла.
Беззаботные лучшие годы
В Новоспасском селе он провёл,
Наслаждаясь здесь дикой природой.
Дням счастливым никто счёт не вёл.
18-ый век, год 12-ый.
Бонапарт на Россию пошёл,
Ожидая победы, овации,
Лишь бесславие здесь он нашёл.
Бой французами вёлся без правил.
Звал в поддержку народ Небеса.
И врагу ничего не оставив,
Уходили крестьяне в леса,
Партизан умножая отряды.
Воевал даже сельский дьячок
Командиром, не ради награды,
За родимой землицы клочок.
Ожидание было тревожным.
Оставляли родимый порог.
У войны был исход непреложный.
Получили французы урок.
Из Орла, возвратившись в селенье,
Жизнью новой зажила семья.
Введено много новшеств в именье.
Помогли дом отстроить друзья.
Приглашён был сюда архитектор.
Новым звоном звенели ключи
Стройку дома он вёл по проектам
И детей рисованью учил.
Зазвучала здесь музыка чаще.
Собирались здесь гости, друзья.
Михаил брал в концертах участье.
Велика была сила чутья.
Став с годами великим Маэстро,
С жаждой пил он мелодий глоток.
Колорит отражался оркестром.
Рос на почве роскошный цветок.
Обладал мальчик памятью редкой,
Проявляя талант к языкам.
На лету всё он схватывал цепко
И стремился осмыслить всё сам.
Роль сыграла в судьбе Миши Кламмер.
Подыскал гувернантку отец.
Оказалась она строгих правил.
Впредь был ей благодарен юнец.
Доставляя порой огорченье,
Всё в себя он, как губка, вбирал.
Проявлял он к познаниям рвенье
И себя в них всегда он искал.
И однажды, покинув селенье,
В Пансион был отправлен отцом.
Петербург вызывал восхищенье.
Зарождалось всё лучшее в нём.
Здесь, попав под влиянье Шопена,
Он в 14-ть чувственней стал,
Стала музыка сладостным пленом,
Дав священным порывам причал.
Прикасаясь лишь к клавишам руки,
Сами вдруг начинали играть.
Наслаждаясь гармонией звуков,
Начинал Михаил сочинять.
Подсознание память будила,
В тайники проникая глубин,
Роща пела, звезда говорила
И всплывали картины былин.
Брался Глинка за новшества смело
С увлеченьем на скрипке играл.
От восторгов душа его пела.
Пробуждения час наступал.
Пушкин к падшим святых звал на милость.
Окрылял его Пушкина дух.
Отдаваясь народным мотивам,
Не остался к призывам он глух.
Роль свою декабристы сыграли.
Их движенье режим подавил.
Слежке лучших сынов подвергая,
В тюрьмах, в ссылке царизм их гноил.
И росло патриотов движенье,
Изменив чью-то в корне судьбу.
Михаил был причастен к волненьям.
Поднимался народ на борьбу.
Он народу служил правдой, верой
Своим силам, здоровью во вред.
Трудолюбия был он примером
Появились романсы на свет.
На Кавказ ездил он на леченье,
Возвращаясь назад в Петербург.
И случались в пути приключенья.
Расширялся друзей его круг.
Познакомившись с немкой Луизой,
Чувством жарким он к ней не пылал.
Был готов исполнять он капризы,
Но общаясь, от скуки устал.
Грибоедов, Мицкевич, Жуковский
Одоевский — круг верных друзей.
Чаще стал посещать дом отцовский.
Становился ему он родней.
Здесь природа служила подспорьем.
Ощутимой была её власть.
Набирался он сил для здоровья,
За границу мечтая попасть.
Приумножить желал свои знанья,
Показаться известным врачам.
Были скромными, впрочем, желанья —
Подлечиться надеялся там.
Не исполнились все ожиданья.
Влажный климат здоровью вредил.
Но культуры высокой влиянье
В мире музыки он ощутил.
Здесь творенья рождались спонтанно,
На лету обретая успех.
Был театр достояньем Милана,
Взяв над всеми красотами верх.
Музыкальной, высокой культуры
Дни прекрасные здесь он провёл.
Создавались легко партитуры.
Много новшеств он в музыку ввёл.
Здесь звучали церковные мессы,
Красотой восхищали сады.
Создавал здесь он к операм пьесы.
Это Мастера были труды.
Доницетти, Беллини, Россини,
Красотой чувств наполнив чертог,
В плен невольно берут и поныне,
Приводя подсознанье в восторг.
И звучали здесь Глинки шедевры.
Русский дух прославлял он и пел.
Зодчим оперы русской став первым,
Мастерством высочайшим владел.
Пожелав возвратиться в Россию,
Героизм воспевать продолжал.
Им владела всегда ностальгия.
Он романсы друзьям посвящал.
У Жуковского часто гостили
Пушкин, Вяземский, Гоголь, Плетнёв.
О политике здесь говорили.
Был на подвиги каждый готов.
Их к России любовь единила.
О стихах говорили они,
Слушать Глинки романсы любили.
Им казались короткими дни.
Ждал творенья успех не случайно.
Всплеск оваций врывался, как шторм.
Мастерством постигал Глинка тайны.
Был носителем новых он форм.
Время было совсем не простое.
Друг Жуковский идею подал.
Дум свеченье явив золотое.
Он Сусанина имя назвал.
Глинка образ вынашивал долго.
И пришло вдохновенье к нему.
Героизм счёл прославить он долгом.
Он по духу был близок ему.
Неудачной любовь оказалась.
Разбудила все чувства она.
Вдохновеньем душа наслаждалась,
Хоть к нему была хладной жена.
Был он в Храме с супругой обвенчан.
Горе, ненависть, радость, любовь –
Всех времён были темой извечной.
Осознать всё он не был готов.
Подхлестнула женитьба активность.
Отдавался он слепо любви.
Отличала Марию наивность.
Зова не было сердца в крови.
Быт зато был жены увлеченьем,
Бережливо хозяйство вела.
Не питая к супругу влеченье,
Рассудительной в прочем слыла.
Омрачив жизнь на долгие годы,
Брак расторгнув, расстались они.
Тяготила такая свобода.
Но заполнились творчеством дни.
И с огромным успехом был встречен
Первой, оперы русской дебют.
И звучали восторженно речи,
Славе громкой, давая приют.
Исполнителем высшего класса
Был заслуженно признан Петров.
Обладатель могучего баса
В цельный образ влил новую кровь.
Следом, новым увлёкся твореньем,
Сказки русской был избран сюжет.
Было разное публики мненье.
В мир несла эта опера свет
Под названьем «Руслан и Людмила».
Проникая в глубины сердец,
Красотой она звуков пленила,
Славу Глинки вела под венец.
Жил в Берлине он впредь и в Варшаве,
Посещал Петербург и Париж.
И Россию, как прежде, он славил,
Поднимая таланта престиж.
Подвергаясь гоненью в России,
Михаил на чужбине грустил.
И живя не случайно в Берлине,
Полон творческих планов он был.
Слушал Ланнера, Штрауса в Вене,
Шиллер свой пьедестал занимал
С упоеньем читал его пьесы.
Ко всему интерес проявлял.
Над наследием Генделя, Баха
Увлечённо работает он.
Жил в Германии Глинка без страха,
Был друзьями всегда окружён.
Вспоминал запах русского дыма.
В Новоспасском наездом бывал.
Был он сыном Отчизны родимой.
Здесь здоровье всегда подправлял.
Было к музыке прежним влеченье.
Сочинять, как всегда, продолжал.
Он у музыки был в услуженье,
Вдохновенно на скрипке играл.
Брал участье в домашнем оркестре,
Не желая порвать с прошлым связь.
Оставался счастливым Маэстро,
Силой звуков оркестра пленясь.
Стал он классиком первым романса,
В русской опере первым он был.
И судьба воздавала авансом
За негаснущий творческий пыл.
Аромат передать мог он ночи.
Лунный свет отражал звукоряд
Воплощением Пушкина строчек.
Расцветал в подсознании сад.
И считал артистизм он нормой,
За пропорцией строго следил,
Соответствием чувства и формы.
И к себе, к другим строгим был.
Сочинял он народные песни,
Отражая их звуками нот.
Был народной он музыки вестник.
Сердцу близок всегда был народ.
Он в последние годы всё больше
Стал общаться с Людмилой сестрой.
Хоть была она брата моложе,
С ней он связан был дружбой большой.
А однажды беда приключилась.
Разгорелся в театре пожар.
Чернота над душою сгустилась.
Был тяжёлый нанесен удар.
Партитуры сгорели, романсы.
Он такого удара не ждал.
Мало было к спасению шансов.
У сестры он поддержку искал.
Она брата всем сердцем любила,
Своим духом стремясь поддержать,
Деньги писарю щедро платила,
От руки часть смогла воссоздать.
Много сил и труда приложила,
Собирая по крохам в тетрадь,
Не напрасны усилия были.
Ей удалось потом всё издать.
Перед смертью был брат сильно болен,
Не хватало ему сил творить.
В Петербурге он был похоронен,
Хоть в Берлине порвал с жизнью нить.
Велика была боль от утраты.
Ждал Маэстро бессмертия час.
Дух остался творений крылатым.
Свет величья его не погас.
Томчи Лина