Сизифов труд. Анатолий Чигалейчик

Согласно мифу древних греков,
Сизиф в Коринфе был царём.
Одна из версий утверждает,
Он Одиссею был отцом.

Сизиф коварством отличался,
И с Автоликом состязался,*
В искусстве древних - воровстве,
Сизиф силён был в мастерстве.

И победил он Автолика,
Он скот Сизифа своровал,
Тогда Сизиф был очень мудрый,
Легко он стадо отыскал.

Сизиф животным на копытах,
Горячей бронзой выжег знак,
Потом попал в подземный мрак,
И отличился там чудак.

Там бога смерти Танатоса,
Сковав цепями, возгордился,
На землю возвратясь, без спроса,
Он вновь в Коринфе воцарился.

Но был наказан в преисподней,
И Зевса волею Господней,
Тяжёлый камень из базальта,
Он должен в гору закатить,
Тогда его за этот подвиг,
Зевс обещал освободить.

Лишь вкатит камень он на гору,
С горы тот камень вниз летит,
Тогда у греков под ногами,
Земля античная дрожит.

И грекам боги рассказали,
Про бесконечный этот труд,
И греки Зевса испугались
Ему дары свои несут.

Боятся участи Сизифа,
За бесполезный в жизни труд.

*Автолик греч. мифологии – сын Гермеса, Отец матери Одиссея. Прославился, как искусный вор.

---

Сизифов труд. Виктор Кедрин

Я прочел исторический миф,
Люди жили, как в древнюю пору,
Камень некий там, сильный Сизиф,
На крутую катил с трудом гору.

Вызвал гнев тот бедняга, Богов,
Перед ними Сизиф провинился,
Не платил он по счету долгов,
И из ада по-хитрому смылся.

Вот Сизиф докатил тот валун,
Но вновь воля Богов осерчала,
Камень падает, словно шалун,
Все Сизиф начинает сначала.

Много разных Сизифов вокруг,
И надежд, и иллюзий питают,
Хоть достаток их падает вдруг,
Люди снова его поднимают.

Но иной возомнил, что он Бог,
И добро у людей отбирает,
Сколько ты бы трудиться не мог,
Твой достаток вмиг вновь ускользает.

---

Сизиф. Михаил Левин

До поры непостижимо – и пока неинтересно –
Что назначили мне сверху или выбрали внизу,
Лето красное пропето, и цена ему известна,
А теперь иду по снегу и салазочки везу.

Никаких тебе спасений, никаких тебе спасаний,
Будь ты трезвый, будь ты пьяный или триста раз больной,
Ни суббот, ни воскресений, ой вы, сани мои, сани,
Мёрзлый груз десятилетий, что скопились за спиной.

Никогда не доводилось жить за пазухой у Бога,
Никогда ещё не бегал у Судьбы на поводу,
Только в качестве итога – эта белая дорога,
И ведёт дорога в гору, по сугробам да по льду.

Всё завьюжено в округе, холод – волчий, не собачий,
Даже если поскользнулся и над пропастью повис, –
Будет так, а не иначе, вот условие задачи:
Дотяну их до вершины – сани сами съедут вниз.

Обходя сторонкой горы, станут умники открыто
Потешаться над беднягой, что живёт не по уму,
А с немодным чувством долга, хоть давно уже забыто,
И кому я это должен, и за что, и почему...

---

Сизиф. Протоиерей Артемий Владимиров

Страшно не увидеть в этой земной жизни спасающую нас десницу Воскресшего Христа...
Изъеденной коростой неверия, гордой душе свойственно заигрывать с бессмертием, о чем свидетельствут многие оккультные учения Востока.
Однако всякий раз, несколько приподнявшись от земли, она будет падать в навоз собственных страстей, подобно несчастному античному Сизифу.
Камень гордости, сверху обрушившись на самолюбца, мучительно гнетет его совесть, покуда тот не захочет, верой и покаянием, взыскать Спасителя человеков, Который всегда простирает руки к Своим погибающим созданиям с "распятой высоты"...

Сизиф, известный смолоду лукавством,
Прогневал в сотый раз надоблачный Олимп.
Себя, должно быть, мнил особой кастой
И над главой своей бессмертья видел нимб.

За ним с косой кривой пришла старуха
И ожидала, что раскается сатрап.
Не поведя на грозный стук и ухом,
Привел в негодованье Смерть надменный раб.

Безумный, в прятки с кем играть задумал?
Злодейку заперев, к сиденью привязал,
Но удержать ее в плену на стуле
Не смог и скоро был ниспущен в темный зал...

Не в зал, а в чрево жадной преисподней
Попал навеки изворотливый Сизиф.
Небесной воли он не знал Господней -
И в хрестоматию вошел печальный миф:

Царь, из последних сил толкая камень,
Пытается наверх извлечь его со дна.
Хребтиной подпирает и руками,
Потеет с ночи и до раннего утра.

Но всякий раз, едва достигнув края,
На землю с шумом низвергается валун.
Сизиф, чуть отдышавшись, весь изранен,
Опять кряхтит в трудах - и так сто тысяч лун...

Душа! Со Смертию играть негоже!
Главу склони пред ней смиренно в оный час!
Как царь Сизиф, не вылезай из кожи,
Но Провидению доверься - и про нас

Напишут: "Заплатили долг природе..."
В последний мира день десницею Творца
Могильный камень у ворот, при входе,
Отымется... И воспаришь на небеса.

---

Сизиф. Руби Штейн

Легенда гласит, что Сизиф, умирая,
Подверг испытанью свою благоверную...
Тело велел он последним желанием
Бросить на площади без погребения...

Так оказался бедняга в аду...
И возмущённый /а что оставалось?/,
Согласие выпросил, чтобы жену
За чуждую мог покарать он гуманность...

Вернулся на землю /по воле Плутона/,
И ощутил облик мира и волю...
Солнцем, водою, казалось, тот полон,
Камни теплы и приветливо море...

Пропало желанье тогда у него
В мир возвращаться теней...
Напрасен был гнев олимпийских богов
- Жизнь предпочёл он между людей!

Многие годы так жил у залива,
Где море шумело, земля улыбалась...
Терпенье к нему у богов таки было,
Но лопнуло как-то и боги вмешались...

Явился Меркурий, схватил бедолагу
За шкирку могучими в хватке руками...
И утащИл того в Ад, полный стрАхов...
- Сизифа там ждал уже камень...

---

Сизиф. Юрий Михайлович Агеев

Кручусь весь день вокруг забот -
в них смысл и жизнь моя.
Споткнусь - до свадьбы заживёт, -
боль от других таят.

Но если миг передохнуть
мне выпадет хоть раз,
мелькает мысль: "Зачем я в путь
схватил такой балласт?".

Валун - гранитный, - по плечу
он мне? Да и зачем
упорно вверх его качу?
Иль нет других проблем?

Вершина тянет, как магнит:
"Кати, тащи, дружок...".
Послушай, всё во мне болит,
и как я изнемог!

Летит с катушек мысль моя,
а камень - тут как тут.
О, Боже, снова я - не я,
и вновь - сизифов труд.