Шальные ветры над Волгой кочуют,
Белые чайки кружат над волной.
В камышах остроносые струги ночуют,
Голь перекатная пришла на разбой.
Караулить здесь будут недолго,
Острожек на круче быстро сожгут,
Всех грабить будут на Волге,
Когда караваны мимо пойдут.
Их в поход ведет удалой атаман,
Он крымских татар и турок бивал
Буйный, отважный Разин Степан
На Камышинку ватагу зазвал…
Сия голытьба бесшабашна и смела,
Что с них взять? Что в них есть? –
Саблей и пикой владеют умело,
С ними душа да казацкая честь.
Лязгают сабли, пули свистят,
Начальные люди почти все убиты,
Сребро и злато на солнце блестят,
Добром все казацкие струги набиты.
А дальше – вниз, по Волге-реке,
На Каспий за зипунами пошли,
К берегам Персии аж подошли,
Оставив следы на желтом песке.
Камышане помнят песни распевные,
Они памятью нашей полны,
Как выходили на просторы заветные
Стеньки Разина расписные челны.
*****
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные,
Острогрудые челны.
На переднем Стенька Разин,
Обнявшись, сидит с княжной,
Свадьбу новую справляет,
Сам веселый и хмельной.
А она, закрывши очи,
Ни жива, и ни мертва,
Молча слушает хмельные
Атамановы слова.
Позади их слышен ропот:
— Нас на бабу променял,
Только ночь с ней провожжался,
Сам на утро бабой стал.
Этот ропот и насмешки
Слышит грозный атаман
И могучею рукою
Обнял персиянки стан.
Брови черные сошлися —
Надвигается гроза,
Алой кровью налилися
Атамановы глаза.
— Ничего не пожалею,
Буйну голову отдам, —
Раздается голос властный
По окрестным берегам.
— Волга-Волга, мать родная,
Волга, русская река,
Не видала ты подарка
От донского казака!
Чтобы не было раздора
Между вольными людьми,
Волга, Волга, мать родная,
На, красавицу прими!
Мощным взмахом поднимает
Он красавицу-княжну
И за борт ее бросает
В набежавшую волну.
— Что ж вы, братцы, приуныли?
Эй ты, Филька, черт, пляши!
Грянем песню удалую
На помин ее души!
*****
Казнь Стеньки Разина
Точно море в час прибоя,
Площадь Красная гудит.
Что за говор? что там против
Места лобного стоит?
Плаха черная далеко
От себя бросает тень…
Нет ни облачка на небе…
Блещут главы… Ясен день.
Ярко с неба светит солнце
На кремлевские зубцы,
И вокруг высокой плахи
В два ряда стоят стрельцы.
Вот толпа заколыхалась, —
Проложил дорогу кнут:
Той дороженькой на площадь
Стеньку Разина ведут.
С головы казацкой сбриты
Кудри черные как смоль;
Но лица не изменили
Казни страх и пытки боль.
Так же мрачно и сурово,
Как и прежде, смотрит он, —
Перед ним былое время
Восстает, как яркий сон:
Дона тихого приволье,
Волги-матушки простор,
Где с судов больших и малых
Брал он с вольницей побор;
Как он с силою казацкой
Рыскал вихорем степным
И кичливое боярство
Трепетало перед ним.
Душит злоба удалого,
Жгет огнем и давит грудь,
Но тяжелые колодки
С ног не в силах он смахнуть.
С болью тяжкою оставил
В это утро он тюрьму:
Жаль не жизни, а свободы,
Жалко волюшки ему.
Не придется Стеньке кликнуть
Клич казацкой голытьбе
И призвать ее на помощь
С Дона тихого к себе.
Не удастся с этой силой
Силу ратную тряхнуть, —
Воевод, бояр московских
В три погибели согнуть.
«Как под городом Симбирском
(Думу думает Степан)
Рать казацкая побита,
Не побит лишь атаман.
Знать, уж долюшка такая,
Что на Дон казак бежал,
На родной своей сторонке
Во поиманье попал.
Не больна мне та обида,
Та истома не горька,
Что московские бояре
Заковали казака,
Что на помосте высоком
Поплачусь я головой
За разгульные потехи
С разудалой голытьбой.
Нет, мне та больна обида,
Мне горька истома та,
Что изменною неправдой
Голова моя взята!
Вот сейчас на смертной плахе
Срубят голову мою,
И казацкой алой кровью
Черный помост я полью…
Ой ты, Дон ли мой родимый!
Волга-матушка река!
Помяните добрым словом
Атамана-казака!..»
Вот и помост перед Стенькой…
Разин бровью не повел.
И наверх он по ступеням
Бодрой поступью взошел.
Поклонился он народу,
Помолился на собор…
И палач в рубахе красной
Высоко взмахнул топор…
«Ты прости, народ крещеный!
Ты прости-прощай, Москва…»
И скатилась с плеч казацких
Удалая голова.
Суриков Иван
*****
Обширные воды матушки-Волги
Там вольницы чувство и труд бурлака.
О жизни нелёгкой рассказывать долго.
О Разине песнь воспевает река.
Сын Тихого Дона, любимец народа.
Степан Тимофеевич Разин-казак.
Отважный и воин бунтарской породы
Крестьянской войны тянет воз как бурлак.
Он вышел на Волгу с казацким отрядом
К нему примыкала с округ голытьба.
Решили на Персию выступить надо.
За право свободы повсюду борьба.
Персидское войско разбито у моря.
За счёт полонянцев отряды растут.
Для базы и отдыха выстроен город.
И Разину верят, надеются, чтут.
Бежит ото всюду истерзанный люд.
Пристанище ищет, вступает в отряды.
Бегут с Украины, с Сибири бегут.
Всем порох свободы прочувствовать надо.
Веди Степан Разин вперёд на господ.
Крестьянской войны по России этапы.
Плывут челноки средь пенящихся вод.
Жизнь вверх заструится, не каплями капать.
За Астрахань дрались и пала она.
Разбиты войска иноземных служак.
Открыли ворота стрельцы, беднота.
Победно кричали сквозь ярость атак.
На вольную волю, свободную жизнь.
Призыв всей России «Прелестные письма»
Вставай же с коленей, за счастье борись!
Никто кроме нас нам помочь не сумеет!.
И дрались народы мордвы, чуваши
Татарин и русский бок о бок стоял.
Народы огромной всей Родины нашей.
Чтоб гнёт феодальный в безвестности пал.
Царёвы приспешники врали народу,
Что Разин мол вор и грабитель, бандит.
Сегодня истории новой уроды
Ему подписали тот же вердикт.
Не вор, не грабитель, а ищет он волю,
Так песни слагала о нём беднота.
Встречали Степана хлебом и солью.
Прославлен наш Разин на многи лета.
Симбирск одолеть не сумели повстанцы.
Израненный Стенька начал отход.
Сужались свободы добытой границы.
Царёвы войска собирались в поход.
Дрожали бояре Волги и Дона.
Ждала Украина повстанцев к себе.
В Москве зашаталась царёва корона.
Но силы не равны в жестокой борьбе.
Предатели в стане богатых казаков
Продали царю предводителя масс.
Казнённого люд всей страною оплакал.
Не слёзы, а гнев проливались из глаз.
Пленён атаман и казнён был в столице.
Повстанцы ушли в глубь лесов и полей.
Пусть власти господской спокойно не спится
И Разина помыслы в сердце людей!
. . .
Такие как Разин страну прославляли
Борьбою своей продвигали вперёд.
Хочу чтоб сегодня потомки узнали.
и чтил их и помнил российский народ.
Бояринцев Вячеслав
---
В угоду братве бросил в воду княжну,
Но сердце от страсти пылало.
В душе понимал он большую вину,
Хмельного вина залить выпил немало.
С братвой этой много по Волге ходил,
И брал города и добычу у персов.
И славу имел, и героем он был,
Суровый к врагам и с казаками честен.
Но время суровое было тогда,
Восставшим казакам пришлось очень туго,
И Разина всё же постигла беда —
В своём городке был он ранен, пленён с братом-другом.
Казнили в Москве принародно обоих —
В народе кто плакал, а кто ликовал.
И песня осталась, поют при застольях,
Как Разин княжну Волге в дар свой отдал.
Кантарович Пётр
*****
Народ про Разина Степана
Преданий много сохранил,
Что будто стал он чернокнижник,
Неуязвимый в битвах был.
Его считали чародеем,
Он мог по воздуху летать,
Был атаманом очень грозным,
Но мог товарищей прощать.
На Волге атаман Ураков
До Стеньки Разина шалил,
Степан был в шайке кашеваром,
Не раз Уракову грубил.
Ураков как — то разозлился,
Из пистолета бах в него,
А Стенька даже не качнулся,
Ведь пули не берут его.
Из холостого пистолета
Степан Уракова убил,
И шайку грозную без звука
Степан волшебством покорил.
А после Персии с дарами
Он с шайкой в Астрахань приплыл,
Мы помним песню о княгине,
Её он в Волге утопил.
Его просили астраханцы:
— Не надо нам твоих даров,
Ты закляни нам комаров!
— Не закляну — Степан ответил,
— Вы тут без рыбы насидитесь,
В вампиров сами превратитесь!»
А Стеньке Волги даже мало,
Стал грабить храмы христиан,
Его священники прокляли,
И стал отшельником Степан.
Живёт в пещере в Жигулях,
На Волге клады охраняет,
Он на людей наводит страх,
И от бессмертия страдает.
Раз бурлаку Степан поведал:
— Есть у меня в Симбирске клад,
Там много серебра и злата,
Моё ружьё, а в нём заряд
Из спрыг — травы, добудешь клад,
В меня ты выстрелишь и скажешь
Три раза — Бог, прости Степана,
И может быть забудут люди,
Меня лихого атамана!».
И до сих пор Степан живёт,
Свои он клады стережёт,
Обходят люди его клады,
Они Степаном все прокляты.
Вопрос о кладах этих сложен
На сколько он голов положен?
Пытались клады те копать,
Но люди стали пропадать.
Есть под Саратовым утёс,
Он диким мхом давно оброс,
Там видят иногда Степана,
На вид седого великана!
Чигалейчик Анатолий
---
На Руси и бунт своеобразен,
Словно души путает шаман.
Удалой казак был Стенька Разин
И лихих людишек атаман.
Он собрал всех дышащих отвагой,
Кто умел рубиться и стрелять
И подался с озорной ватагой
По чужой земельке погулять.
Заблистали под зарёю сабли,
И завис от залпов едкий дым,
Чтоб братушки духом не ослабли
Добывать победу надо им.
С гиканьем, сметающей всё лавой,
Ведали ли, мчась во весь опор,
Что летят овеянные славой
Прямо к верной плахе под топор.
Вот уже кручина ночью звёздной,
Как тревога в плачущей струне,
Не пора ли предводитель грозный
Вспомнить о родимой стороне.
И пошёл судьбе своей навстречу,
Он по зову в сердце тлевших смут,
Оттого дымя кострами в вечер,
Про него так чувственно поют.
Его щедрым видели и гневным
На пути к туманным берегам.
Он однажды утопил царевну
За своих убитых мстя врагам.
На Руси и бунт своеобразен,
Словно души путает шаман,
Удалой казак был Стенька Разин
И лихих людишек атаман.
Вальков Владимир