Жан Поль Гоген. А ты ревнуешь?
Адольф Зиганиди
Старый Свет - искушённый зритель,
надоевших канонов плен,
Океан - солнца полн Таити,
здесь раскрылся вовсю Гоген.
На экваторе вечно лето -
тут земной благодатен шар
и в столичное Папеэте
прописался и свой Монмартр.
Проще нравы - без спеси,грязи,
чище души, и в позе тел
этнос местный своеобразен,
что Гоген разглядеть сумел.
Не в бикини - в натуре девы,
гены евро и местных рас -
в обсужденьи житейской темы
улеглись на земной палас.
Золотого песка округа,
Флоры буйствует колорит...
Не ревнуй ты меня, подруга! -
так сидящая говорит
той, что в солнца парит нирване
(это свой - не нудистов пляж),
тел и душ бесконечный праздник,
а не похоти пошлой блажь.
---
Жан Поль Гоген. Натюрморт с мандолиной
Адольф Зиганиди
Не из палеха вазон -
европейская поделка,
и нерусский общий фон,
только русская тарелка -
широка и глубока,
и расписана по кругу -
щедрая видна рука,
адресованная другу.
В вазе купа анемон
цезальпийских, разомлевших,
только-что затих салон -
мастер гостьей был утешен.
Мандолина, отзвучав,
тет-а-тет с пустой тарелкой,
долго будет тут скучать,
став ненужною безделкой.
Икебана расцвела,
став подругой гобелена...
Видно, долгою была
гостьей Муза у Гогена.
---
Красный штрих Гогена
Андрей Пустогаров
Повлажневшего воздуха свет -
синеватый, тугой, словно вена.
В этой желтой, и только, траве
вижу красные нити Гогена.
Это он свою ставит печать
на бурьяны, овраги и лозы,
научивший цвета различать.
Тонкий красный в глазу, как заноза...
На его красноватой траве
подгулявшие пляшут крестьяне
и такой занимается век,
от которого холодом тянет.
---
Поль Гоген
Антонов Валерий
Уехал на Таити Поль Гоген,
разжился там женой и новой темой,
свободу обретя себе взамен
общения с парижскою богемой.
---
Поль Гоген-2
Антонов Валерий
Гоген уехал на Таити,
поссорившись с Ван Гогом.
Там сделал множество открытий
и стал другим, во многом.
---
Гоген
Борис Межиборский
Он был велик, в полотнах воплотил,
Лирические, жизненные сцены
И жизнью он своею заплатил,
Что бы остаться в памяти Гогеном,
Терпел плевки высокородных дам,
Над ним смеялись, пошло издевались
А таитянки часто по ночам,
Мужской любовью страстно наслаждались.
И только пинта доброго вина,
Звала его к холсту мгновенно,
Я думаю, что не его вина,
В том, что тогда не поняли Гогена,
Прошли десятилетья, словно миг,
И вот сейчас, во всех музеях мира,
Висят холсты Гогена . Он велик,
Хотя при жизни не был он кумиром.