Грушею сладкой
Нетрудно хвалиться —
Трудно
С товарищем
Грушей делиться,
За спину прятать
Её от него.

Был бы Витя дворник — уважение
Он снискал бы, а не раздражение.

Угощали б мы его мороженым,
Умоляли б голосом восторженным:

Сверив звук и струны натяженье,
Он сказал: «Ну, теперь ничего…»
Наша бабушка в знак уваженья
Пригласила обедать его.

Боря сильно загорел.
Петя сильно заболел.

Петя медленно в палате
Поправляется.
Лучший друг к нему в халате
Направляется.

В доме с утра
Снова игра:
Ложка стала лопаткой,
Мама — синичкой,
Дед — электричкой,
Бабушка стала лошадкой.

Мы с первого класса дружили,
И не было ссор между нами.
Воздушные змеи кружили
Над нашими головами…

Никто вчера не изгнан был с урока,
К директору не плёлся одиноко,

Никто записан не был в хулиганы,
Никто не выворачивал карманы,

Трое лужу перепрыгнули,
А четвёртый не сумел.
Трое корчились от хохота,
А четвёртый загрустил,
Потому что, к сожалению,
Папу строгого имел,

У школы яблоня цвела
и майский жук жужжал.
Орлов сказал:
«Весна пришла»,
Никто не возражал.

Вошла в электричку собака,
И двери закрылись за ней.
Она испугалась, однако
Легла у закрытых дверей.

Вчера я увидел пирата,
Я шёл за ним целый квартал.
Об этом пирате когда-то
Я в книге одной прочитал.

— …Повлияй на Макарова. Он же твой друг.
Окончательно парень отбился от рук.
Знать, отца вызывала напрасно я, —
Мне сказала в учительской классная.

Словно котята,
Усатые тигры
В цирке затеяли
Детские игры.

Но укротитель
Явился с кнутом,
Стал их пугать
И ругаться при том.

Хвастал Орлов долгожданной удачей —
Выгодно купленной шапкой собачьей.

Дразнят везде толстяка «толстяком».
Доли печальнее нет.
Ножку подставят, запустят снежком
И засмеются вослед.